
Вопросы еврейского мира
Задавать вопросы. Кроме того, стоит спросить у раввина, как он принимает то или иное решение, а потом спросить у других знакомых грамотных раввинов и евреев: легитимна ли эта аргументация и ход рассуждения.
Если слова раввина человеку кажутся странными, стоит спросить – почему именно они кажутся странными? Некая доля “странности”, особенно для светского человека, – это нормально, так как раввин – человек из немного другой цивилизации. Он говорит, как положено по Торе, а не исходя из соображений удовольствия или личной выгоды.
И, конечно, если кажется странным процесс принятия решений, находятся логические нестыковки и отрыв от вас и вашей жизни, то, возможно, стоит найти другого раввина.
Не обязательно, но принято, так как молитвенная служба и прочие детали работы синагоги иногда требуют экспертного решения сведущего в Торе человека. В целом же, синагога может функционировать и без раввина. Внутри развитой синагоги принято разделять несколько должностей. Габбай – обычно следующий после раввина (если он есть) человек в синагоге, несущий за нее ответственность. Шамаш – человек отвечающий за всю логистику и инфраструктуру для молящихся. Хазан (кантор) – специальный человек или любой член общины, ведущий молитву. Бааль корэ – специальный человек или любой член общины, умеющий публично читать Тору правильно.
Раввины тоже не обязательно должны иметь свою синагогу или принадлежать к какой-либо общине. Подробнее читайте об этом в треде Раввин.
Путь между человеком и Б-гом – это путь между лимитированностью и бесконечностью, а раввин – это проводник, консультант, гид, дорожный указатель на этом пути. Если у раввина прекрасное образование, но он не понимает, как вы живете, то он проложит вам путь не оттуда, где вы находитесь или не туда, куда стремитесь.
Поэтому важно выбирать раввина исходя из того, как он понимает вашу жизнь. И тут для светского человека раввин, который живет, кроме прочего, светской жизнью, возможно, будет лучшим раввином, потому что он понимает в какой точке пути вы находитесь.
Но главное – раввина нужно оценивать по компетентности.
Необходимо начать с того, что еврейская молитва не всегда выглядела так как сейчас. В Торе молитва упоминается как заповедь и средство личного обращения к Б-гу в моменты трудностей. Изначально молитва не имела формализованной формы и не была чем-то строго установленным по времени. Существует предание, что праотцы еврейского народа – Авраам, Ицхак и Яаков молились в разное время суток – кто-то утром, кто-то днем, кто-то вечером. Форма и конкретные слова были личной прерогативой молящегося. Считается однако, что правильность и уместность употребления определенных слов крайне важна. К примеру, в иудаизме у Б-га есть 72 вариации имен и нужно понимать, когда какое имя использовать. У воинственного имени Б-га странно просить о милосердии и так далее. К тому же важна форма построения разговора по определенной формуле.
Все эти нюансы начинают складываться в единый принятый канон во времена Второго иерусалимского храма. Сделано это было мудрецами разных поколений, когда возникло сомнение в том, что люди могут грамотно формулировать молитву самостоятельно. В этот момент канон только формировался и мудрецы, как люди сведущие, в своих молитвах все еще часто прибегали к собственным формулировкам. Поэтому например в молитвеннике мы можем встретить отрывки “молитва раби такого-то”.
Молитва в иудаизме начинает играть особенную роль с разрушением Храма, так как призвана заменить храмовые ритуалы. Например молитвы Минха и Мусаф – это прямая замена одноименных жертв в Храме.